Мне вспомнилась книга, которую я читала в студенчестве — «Страдания юного Вертера». Нам на нее указал один из преподавателей кафедры клинической психологии. Я помню, как, прочитав первые несколько страниц, я быстро «угадала» конец — суицид главного героя. Правда, у меня было ощущение, что я конец не угадала, а «прочитала» — об этом было написано уже на первых страницах, просто между строк.
Мое внимание привлекли несколько моментов. Во-первых, страданиям Вертера было сложно сопереживать, по крайней мере, его окружение этого практически не делало. В основном люди с трудом могли «переварить» высказываемые им идеи, частично согласиться с ними отказывались, наоборот, старались опровергнуть (возможно, чтобы защитить свой образ достаточно «хорошего мира», в котором им так или иначе жить), транслировали, что Вертер думает не о том и не так.
Но реакции окружения не способствовали тому, чтобы Вертер и вправду стал думать по-другому, переживать другие чувства, обращать внимание на другие детали. Главный герой остался собой, но остался один — сколько бы он ни пересекался с другими людьми, никто не разделял его мироощущения.
В гештальт-терапии описана теория поля. Одно из ее следствий заключается в том, что сила поля превышает силу составляющих его элементов. Так, например, общество влияет на индивида гораздо сильнее, чем отдельно взятый индивид может повлиять на общество, даже если посвятит этому всю свою жизнь. А еще это означает, что если сам человек не считает свои личные уникальные переживания по поводу происходящих с ним событий ценностью, то никто другой этого тоже не сделает.
К психологу часто приходят тогда, когда хотят создать себе пространство для того, чтобы отнестись серьезно к самим себе, своим чувствам, ощущениям и попробовать что-то реорганизовать в своей жизни более удачно.
Когда я пошла на терапию, я хотела пересмотреть свое отношение к мужчинам и себе как женщине, чтобы сделать свою личную жизнь счастливой. А подстегивало меня ощущение и внутренняя слабо осознаваемая уверенность в том, что если я построю «нормальные» стабильные во времени отношения, то, в общем-то, это всех «устроит». Мои родители и друзья будут за меня рады, знакомые — восхищены, коллеги-психологи уважать (или не уважать) за то, как я буду проявлять себя в семье. Устроит всех, кроме меня.
Только я буду знать, какие для меня на самом деле, эти отношения — «нормальные» или счастливые.
Школа, институт, работа, семья, социальные роли надежно забирают в свои объятия всех, кто ищет связанности с миром и другими людьми. Внешний мир может наполнить жизнь смыслом или, наоборот, опустошать, но он не может дать ответ, насколько один единственный человек является ценностью, насколько важны его уникальные воспоминания, мысли, переживания, нужно ли к ним прислушиваться. Если да, то для чего?! А также в какой степени имеют значение наши личные интересы, предпочтения, или наша ценность определяется только тем, чему мы себя посвятили.
На мой взгляд, долгосрочная психологическая работа существует и развивается для тех, кто хочет не только справиться с испытаниями судьбы, адаптироваться, но и научиться более эффективно и разнообразно решать свои повседневные психологические проблемы, получать радость от отношений (любовных, дружеских, семейных), успеть найти внутреннее равновесие, баланс между желаниями и возможностями, а также различными взаимоисключающими устремлениями.
