Я не проводила какого-либо научного исследования с выборкой, контролем побочных переменных, гипотезой и пр., поэтому то, что я планирую описать, — это мое личное эмпирическое обобщение (модель), которое помогает мне в практической работе, как одна из возможных линз для описания реальности. Рассматриваемая типология не претендуют на истинность, но поскольку она неизменно помогает мне как психологу, то может оказаться чем-то полезной и интересной для вас.
Согласно этой модели, существуют две взаимоисключающие тенденции в способе коммуникации с другими людьми, которые предполагаются как устойчивые во времени. Изменения от одной полярности в сторону другой могут происходить, но этот процесс не случается внезапно, по просьбам окружающих и может не случиться вовсе.
Обретение силы в смирении
Первая тенденция — осознание своей невозможности на что-либо повлиять, когда речь идёт о поведении или характере других людей. В этом случае, мы обычно, замечая недостатки или неадекватные с нашей точки зрения поступки другого человека, говорим себе что-то вроде: «да уж, но это не моё дело / к этому можно приспособиться» или «наверное, это можно обратить на пользу себе или общей цели».
В сериале «Доктор Хаус» главный герой хорошо иллюстрирует крайнюю степень выраженности тенденции. Он харизматичен, талантлив в распознавании чужой мотивации, но не пытается изменить эту мотивацию или характер других людей; его сила в том, что он её адекватно оценивает и использует имеющееся знание для достижения своих целей (например, для того, чтобы удержать ценных сотрудников в отделении, или подшутить над другом). Его кредо — «никто не изменится!».
Собравшиеся вокруг него люди выстраивают коммуникацию противоположным образом. Они часто заинтересованы в «помощи» Хаусу — ориентированы не на оценку его явных и скрытых мотивов, а на их изменение (особенно в те моменты, когда поведение их друга представляется им самодеструктивным).
Если коммуникативный стиль человека основан на смирении, то близкие ему люди и знакомые могут никогда не узнать его мыслей, недовольств, обид, потому что он не считает, что люди могут что-то изменить в себе или своих поступках ради него, а значит не стоит что-либо обсуждать, вести «разговоры про отношения».
Ещё одна возможная оборотная сторона стратегии «смирившихся»: специфическое взаимодействие с окружающими, не предполагающее готовность осуществлять заботу о другом в виде корректировки своего поведения в зависимости от чувств и реакций партнёра. Если я осознанно или интуитивно убеждён, что ради меня ничего менять не будут, хорошее здесь в том, что и я не обязан ничего в себе менять. (Негласное правило: если кому-либо от моих действий плохо — он может увеличить дистанцию в наших отношениях, вплоть до полного завершения отношений, но это не повод для меня изменить собственное поведение).
Причины и следствия. Гипотезы и исследования
Когда человек начинает именно так чувствовать и проявлять себя в отношениях с другими людьми — ничего не ожидает и сам не «подстраивается»?
— Родители не организуют обсуждение конфликтных ситуаций с ребёнком, а также могут настаивать на неаргументированном послушании (доводы в пользу той или иной стратегии поведения не озвучиваются, обоснованием «правильности» поступков служит сама необходимость подчинения авторитетному мнению: «Почему? Потому что мама сказала!»).
Исследования о влиянии стиля воспитания на психическое развитие и формирование личности — авторитарный стиль. Начала данную волну исследований американский психолог Диана Баумринд. Повсеместно цитируемую на данный момент типологизацию стилей воспитания (Авторитетный, Либеральный (потакающий), Авторитарный, Индифферентный) предложили Э. Маккоби и Дж. Мартин.
— Родители сами не верят в то, что посредством обсуждения, можно что-то улучшить в отношениях друг с другом или ребёнком.
Один из трех источников формирования феномена «беспомощности» по предположению Селигмана — наблюдения ребенка за «беспомощностью» других людей.
— Один из родителей регулярно чувствует себя жертвой в отношениях со вторым родителем и является носителем ожиданий, которые редко или никогда не удовлетворяются. Ребёнок старается идентифицироваться с сильной стороной разворачивающегося конфликта и усваивает, что иметь ожидания по отношению к другому человеку — это повод быть отвергнутым и признак слабости.
Альфред Бандура — создатель теории социального научения, согласно которой научение происходит не только по схемам, описанным ранними бихевиористами, но и через наблюдение ребенка за поведением других людей. Решающее значение для закрепления того или иного поведения имеет привлекательность результата, который получили наблюдаемые в результате своих действий.
Спасать или защищаться?
Вторая тенденция — стараться влиять на поведение других людей. Если в прошлом опыте люди отзывались на наши просьбы, выраженные словом, мы начинаем верить в разговор как в один из способов улучшения отношений. Вербальное общение — не единственный возможный инструмент влияния, но в данном тексте будет рассматриваться он.
Импульс влиять на других может иметь различные источники:
1) желание помочь человеку, уберечь его, подсказать верное решение — то есть в основе лежит наше беспокойство или наша не осознаваемая заинтересованность в определенном результате.
Возможная предыстория
Подпитывается убежденностью, своей и авторитетных взрослых, в том, что другому человеку можно помочь, если иметь такое желание и прикладывать усилия. Отсутствие различения того, на что невозможно влиять какими бы то ни было усилиями.
2) желание отстоять свои интересы, реализовать важные для себя потребности или получить отдачу от того, что вкладываешь сам.
Возможная предыстория
Родители были способны найти решение своих эмоциональных проблем в разговоре друг с другом, договориться о более подходящем способе взаимодействия. Члены семьи в двустороннем порядке осуществляют в той или иной форме активную заботу об отношениях. Мнение ребёнка играло важную роль в решении касающихся его вопросов.
3) желание достигнуть собственных целей за счёт других людей.
Возможная предыстория
Опыт пассивного достижения целей без приложения личных усилий (реагирование родителей на манипулятивные послания ребёнка «вот бы было хорошо... » и др. удовлетворением озвученного желания).
Сочетание и вопрос совместимости различий в долгосрочных отношениях
1 — отсутствие ожиданий, неготовность менять себя или своё поведение,
2 — наличие ожиданий, готовность прикладывать усилия, экспериментировать со своим поведением, может быть склонность к сомнениям.
Отношения 1+1
Отношения двух людей, которые не имеют ожиданий, со стороны кажутся построенными на хладнокровном расчете и практической целесообразности. Все определяет «расстановка сил», «могу» становится главным аргументом. («Почему я это делаю? Потому что могу»). В таких отношениях каждый почти не теряет того положительного, чем обладал в статусе одинокого человека. Иногда пара может специально акцентировать отсутсвие стандартных договорённостей («у нас свободные отношения», «мы не называем то, что между нами отношениями», «мы вместе только потому, что нужны друг другу» и др.).
Иногда человек, с противоположным изначальным коммуникативным стилем может пытаться играть роль, которую от него требуют обстоятельства — учится не иметь требований и ожиданий, быть менее ранимым, не обижаться и не злиться.
Отношения 1+2
Когда мы верим, что другой способен прислушаться к нашим словам, обсуждать отношения кажется естественным. Ты делишься тем, что не нравится тебе (какие чувства вызывает происходящее), и ожидаешь от партнёра, что он тоже расскажет о своих недовольствах, чтобы вместе придумать способ устранить проблему. Мы вкладываемся, и ждём, что другой откликнется встречными усилиями.
Если мы не верим, что способны измениться и не ожидаем этого от других, высказанные нам недовольства становятся досадной констатацией того, что у нас есть недостатки или что мы не нравимся. Любые просьбы звучат как претензии и кажутся невыполнимыми, несправедливыми, необоснованными или просто неуместными.
Поэтому в таких отношениях один партнёр будет непрерывно стараться организовать диалог, а второй — уклоняться (отвечать молчанием, соглашаться и не следовать обещаниям, отказываться разговаривать на многие темы). При этом оба могут испытывать широкий спектр негативных эмоций при лобовом столкновении взглядов: тревога, стыд, страх, гнев, отчаяние, беспомощность, чувство вины, до тех пор, пока стороны не обнаружат тех огромных непреодолимых различий, которые существуют между ними. Осознавание происходящего может привести к сплочению, принятию ограничений или, наоборот, — к разрыву.
Даже если конфликты и взаимные обиды не угасают, а становятся постоянным фоном отношений, сами отношения могут быть весьма стабильны во времени.
Отношения 2+2
Изменяя своё поведение в зависимости от обстоятельств, мы способны создать нечто новое, открыть дополнительные возможности. Если мы готовы корректировать своё поведение, отзывчивы к эмоциональным реакциям окружающих, мы можем начать ожидать, что другие люди тоже видят смысл в такой «подстройке». Некоторые — да, некоторые — нет, и не увидят в будущем.
Если оба склонны активно «вкладываться» и чувствуют эквивалентную отдачу, то могут состояться отношения, в которых много взаимной любви и заботы в различных её проявлениях. Такая связанность обычно приносит обоим партнерам ощущение безопасности, братского плеча, каменной стены, за которой всегда можно найти защиту.
Но и в таких отношениях не любой человек сможет обрести своё постоянное или временное пристанище. Отсутствие противостояния может обернуться затуханием интереса, потерей уважительного отношения к партнеру, началом «кризиса среднего возраста» или какие-то внутренние импульсы могут побуждать «все разрушить», «сбежать», если даже не на совсем, то, по крайней мере, «на работу», в экспедицию, в материнство и пр.
Я предлагаю не брать ни одно из сочетаний коммуникативных стилей в паре за образец, к которому нужно стремиться. И исхожу из предпосылки, что насильно, посредством сознательного замысла, себя в ту или иную модель отношений не впишешь. Многое зависит от того, какие мы, и с кем мы в связи с этим удерживаемся в отношениях.
