Лет семь назад мне довелось участвовать в разговоре, в котором женщина, работавшая имиджмейкером, рассказывала, что, когда она приходит на вечеринку, ее визитку обычно просит девушка, у которой уже лучше других присутствующих подобрана одежда по расцветке и фасону и почти никогда та, чьи наряды «пугают» дисгармоничным сочетанием цвета и стиля. «Очень закономерно» — подумала я. Имидж никогда не являлся предметом внимания второй девушки, поэтому элементы ее одежды не сочетаются между собой и с особенностями фигуры. А раз ей была неинтересна эта сфера жизни столько лет, то почему что-то должно было вдруг поменяться после того, как она услышит слова «специалист по имиджу». Скорее даже, у нее должна вызвать пренебрежительный смех сама мысль о том, что кто-то может заплатить деньги специалисту такого профиля.
Я еще тогда не начала психологическую практику, но предполагала, что в психологии будет иметь место тот же «эффект». Так и получилось, но только лишь с одним исключением, что все-таки иногда исключительно сила испытываемого страдания (в сочетании с тотальным безразличием к тонкостям своего психологического устройства) может заставить обратиться к психологу и согласиться на краткосрочное сотрудничество. Спрогнозировать, останется ли человек в долгосрочную терапию можно, спросив себя — а хорошо ли уже сейчас сидит выбранное платье? (То есть, насколько тонко и изысканно человек владеет своей психикой в настоящий момент). Если ответ положительный, то вероятность, что человек вовлечется в работу, даже когда насущный повод к обращению будет исчерпан — высока.
Это не означает, что все не проходившие когда-либо долгосрочную личную терапию, не интересуются в достаточной мере собственной психологией. Поскольку они могли избрать другие способы погружения в глубины человеческой и личной психологии. И не означает, что не может возникнуть ситуации, когда в кабинете психолога безразличие сменится устойчивым неподдельным интересом, выходящим за пределы каких-либо буквальных поводов.
История рода
Обыденным сознанием мы иногда склонны не придавать особого значения тому, как сложилась жизнь наших предков и каким образом повлияла на нас. Когда я расспрашиваю о родственниках тех людей, с которыми работаю, то временами обнаруживаю, что многие знают характеры и биографии только тех родственников, с кем довелось пожить под одной крышей или к кому иногда приезжаешь в гости. Существует, подтверждающаяся психотерапевтической практикой точка зрения, что влияют на нас не только «присутствующие» в нашей жизни родственники, но и отсутствующие тоже, в том числе умершие и в том числе те, с кем мы никогда не имели общения. И влияют в общем-то даже не сами эти родственники в качестве реальных людей, а сложившийся родовой контекст.
Внимательный «проживатель» жизни заметит, что если немного знать биографии всех родственников и ближайших предков хотя бы до поколения прабабушек и прадедушек, то вся эта конструкция сложится в некий рисунок, воспроизводимый затем каждым членом рода в отдельности. Часто формируются несколько ключевых ролей для мужчин и для женщин, которые потом распределяются внутри семей из поколения в поколение. Можно опционально быть относительно свободным от этих ролей, но только до тех пор, пока не вовлечешься в создание своей семьи с рождением ребенка. В этом случае будто мощное течение выносит на одно из уготованных «предназначений».
В долгосрочную психотерапию могут с готовностью вовлекаться те, кто осознанно или неосознанно не хотел бы «повторить» типичный родовой рисунок, ищет другие измерения и грани бытия. И при этом чувствует мощь «течения» и сложившихся традиций.
Темперамент и характер на нем основывающийся
Неудачи и неудовлетворенности в различных жизненных сферах могут быть иногда поняты (если только они не вызваны неизбежными неизменяемыми ограничивающими обстоятельствами*) через неполноту приручения человеком собственного характера или фиксацию на чем-либо. Неприрученный и неосознанный характер гоняет человека по повторяющимся циклам (в чем бы они не состояли), оставляя в недоумении, гневе или разочарованиях. Впрочем, само наличие циклов не является доказательством низкой осознанности, так как может быть результатом взвешенного выбора.
* — генетические, врожденные и медицинские состояния, оказывающие непосредственное влияние на психику; необратимые изменения мозговой деятельности, неизменяемые жизненные обстоятельства (например, родительство над детьми с психическими расстройствами)
Гибкость
Фиксация — остановка в развитии, связанная с «застыванием» того, что должно было смениться следующим состоянием или процессом. В художественной литературе, как правило, все герои фиксированы на определенном драйве или проблеме. Это необходимо, для того, чтобы направить внимание читателя и полно раскрыть рассматриваемую тему. Например, вымышленный персонаж Суини Тодд* по поздним адаптациям, охваченный в течение десятилетий идеей мести за разрушенные любовь и семейное счастье, — идеальный художественный герой. Все его поступки и эмоции разворачиваются вокруг темы мести. Но для обычной жизни подобная степень охваченности единичным драйвом, говорила бы в пользу существенной ригидности психики или существенном сбое в ее функционировании. Тем не менее, регулярно, кому-то из реально живущих удается застывать в определенных темах почти настолько, чтобы его можно бы сделать героем какого-нибудь трагического художественного произведения.
Фрейд писал о фиксациях развития. По сути, это о том, проблематика какой (или каких) фаз психосексуального развития (среди выделенных им) произвела наибольший эффект на становление характера и разыгрывается до сих пор в повседневном поведении. Я сейчас описываю фиксации в несколько другом ключе, как об опасной моно охваченности психики какой-либо проблематикой или как «об алгоритме», который неисправен и всегда «сбрасывается» к началу, доходя до определенной точки вместо того, чтобы завершаться, давая место следующему процессу. В гешталь-подходе есть понятие родственное тому, что я имею ввиду — устойчивые «прерывания».
* — впервые появился в сборнике рассказов The String of Pearls, точное авторство которого не установлено (предположительно это Джеймс Малкольм Раймер, Томас Пекетт Прест)
Участники деструктивных циклов или обладатели систематических прерываний, даже не осознавая их, могут тянуться к психологической работе, чувствуя, что она им что-то добавляет. А добавляет она не достававшую осознанность.
