Этот текст посвящен расставаниям, причем расставаниям вынужденным, когда есть охваченность отношениями, желание в них вкладываться, но при этом вторая сторона принимает решение выйти из отношений или «не входить» в них.
Бывает «возвращение к себе» в отношениях частичное естественное, после эмоционально яркого периода интенсивной вовлеченности, продиктованное обоюдной потребностью участников пары в большей дистанции — свободе позаниматься «своими делами». Но при других обстоятельствах возвращение к себе является тотальным, вынужденным, трагическим, противоречащим всем желаниям человека. Имя этих обстоятельств — расставание по чужой инициативе.
Насколько мне известно из личного человеческого опыта и практики в качестве психолога, расставание — это почти всегда большое испытание. Испытание столкнуться лицом к лицу со своими сомнениями, с сильными эмоциями, потерей уверенности в себе, со своей беспомощностью изменить определенные обстоятельства.
Я исхожу из предположения, что каждому необходим свой уникально спроектированный «ключ» для того, чтобы вернуть себе потерянное равновесие (в том случае, если оно было утрачено вследствие расставания). Несмотря на то, что «подрывник» внутренних сил психики может различаться не только для разных людей, но и для разных расставаний в жизни одного человека, я вижу смысл рассказать одну ситуацию из своей жизни и о тех ресурсах, которые помогли с ней справиться. Возможно, найденный тогда «ключ» сможет еще кому-либо подойти.
Читать также по теме: О том, как пережить потерю или личностно значимую неудачу.
«Человека, который мне нравился, я знала с самого детства. В определенный момент наша связь получила стремительное развитие. Через месяц после этого он «исчез» без объяснений и стал недоступен для любых способов связи. Я обнаружила, что злости к нему, которую было бы уместно от себя ожидать при знании всех имеющихся обстоятельств, не испытываю. Зато проявилось отсутствие прежних желаний, вдохновения и подавленное состояние.
Через пару месяцев я заметила, что стала «ненавидеть окружающих мужчин», почти независимо от того, ровесники они мне или нет, а также от каких-либо их личных качеств. Если кто-то из них был расположен ко мне, то мне, наоборот, хотелось сделать больно такому человеку. Сначала, я не испугалась своих эмоций. Мне показалось отчасти понятным злиться «на мужчин», раз я пока не готова злиться на реального виновника моего ужасного состояния. Должна же злость хоть куда-то направиться, главное не наделать глупостей — и все пройдет. Но еще через месяц, я поняла, что чувствую теперь то же самое и по отношению к женщинам, друзьям, солнцу, деревьям…
Тогда я решила, что пора попробовать что-то предпринять. В голову пришла идея, что для меня невероятно ценными являются те светлые воспоминания, которые с ним связаны и которые собирались в течение чуть более десятка лет. А значит, для того, чтобы не приходилось «прокручивать» в голове и мучить себя ими, их необходимо записать. В течение четырех дней своих летних каникул я просыпалась, вспоминала и записывала все имеющие для меня значение детали без их интерпретации — только то, что, по моим воспоминаниям, было на самом деле. И, конечно же, грустила и плакала (я и до этого грустила и плакала, но это ничему не помогало). Когда рукопись, наконец, была завершена, я почувствовала, что начинаю обретать свободу от него, «возвращаюсь» к своим внутренним состояниям, которые важны независимо от него.
Как один из шагов это сработало! Больше не было необходимости о нем думать и помнить ежедневно для того, чтобы не утратить значимые мне воспоминания. Вопреки общепринятым рекомендациям, записи я сжигать не собиралась, это противоречило бы придуманному «плану». Они и сейчас лежат в комнате моего детства, так ни разу мной не перечитанные».
