Фото: Joshua Earle (источник — Unsplash)
От себя лично
На мой взгляд, каждый конкретный реально живущий практикующий психолог признает, уважает и применяет «теории и следствия» как одной, так и второй направленности (в том или ином соотношении) из двух описанных выше. Даже самый большой приверженец «мрачных» взглядов может как-то обосновывать для себя пользу работы с интроектами, самокритикой. И даже от самого «оптимистичного» можно услышать, что его наработки не применимы, когда требуется психотерапия характера или когда есть «отягощенность психическим расстройством».
На мой взгляд, существует два типа психологических процессов, которые оба субъективно переживаются как отсутствие уверенности в себе (независимо от того, какое определение «уверенности» мы оставим за основу — навык, стилистика поведения, оценка, вера или состояние).
Первый из них легко может быть со временем замещен чувством компетентности. Второй — те процессы, которые останутся с нами и с которыми придется обучиться ладить, сосуществовать (мастерство на этом поприще и есть «уверенность в себе»). Виртуоз уверенности в себе не тот, кто никогда не испытывает или не воплощает некоторых проявлений неуверенности в себе (тихий голос, волнение, страх, смущение, нежелание проявить инициативу, осознание собственной уязвимости перед случайностью или силой обстоятельств), а тот, кто умеет с этим состоянием оперативно и талантливо обходиться.
«Здоровая» неуверенность (первый тип процессов) и «нездоровые» сопутствующие процессы
Я встречаю слепые лозунги призыва к уверенности чаще, чем описания ситуаций, в которых проявления неуверенности есть естественная реакция здоровой адекватной личности. В первую очередь это два рода ситуаций.
1) В значимой сфере жизни нечто не получается. Вспоминая об этом, мы переживаем неуверенность.
Возможные сопутствующие проявления:
— Ту сферу жизни, в которой переживаем себя не преуспевающими, объявляем «незначимой», а от сопутствующей неуверенности хотим избавиться, не решая вызывающего это ощущение вопроса.
Это надежный способ самозаблуждаться и откладывать важное, поскольку то, что и в правду для нас не имеет значение не вызовет чувств или состояний (в частности никак не будет подогревать уверенность или неуверенность в себе)
— Мы считаем, что чтобы начало получаться, нам необходимо обрести уверенность. Как только у нас появится уверенность, то все получится.
Иногда уверенность — это наша награда, а не орудие достижение целей. Награда, позволяющая куда приятнее решать текущие задачи, выданная за доблесть уже проявленную. Делать что-либо без уверенности в себе, конечно, более мучительно, но иногда необходимо, иначе не накопить опыта, необходимого для переживания уверенности в себе в том или ином вопросе.
2) Нам приходится совершать деятельность, включающую использование навыков, которые «не автоматизированы» (требуют нашего непрерывного волевого контроля, могут быть выполнены хуже или лучше в зависимости от случайных стрессовых факторов) и при этом стремимся к результату определенного качества (от него зависят наши нужды или дальнейшие возможности).
Возможные сопутствующие проявления:
— Вместо того, чтобы размеренно и последовательно совершать работу по адаптации к новым условиям или по проживанию ответственного (определяет в чем-то наше будущее) момента, мы попрекаем себя за малейшие ощущения, доказывающие, что мы не всесильны и чувствуем себя не как рыба в воде. Рассказываем себе, что «Катя, освоилась бы быстрее, или что у нее вообще бы не возникло волнений, сопоставимых по длительности и интенсивности с нашими собственными».
Чем лучше вам удастся разрешить себе, быть напуганным до смерти в подобных обстоятельствах, выпучивать глаза и терять голос прямо пропорционально испытываемому ужасу, тем меньше паники вы будете испытывать в реальной ситуации, и тем больше вы будете походить со стороны на загадочную Катю, которая почему-то «не волнуется».
Чем большее число «ответственных» моментов по поводу и без повода вы себе устраиваете, тем выше ваша толерантность к эмоции страха.
Чем лучше вы умеете смириться с неблагоприятным результатом в важном вам вопросе, при этом, не преуменьшая силу своего желания получить хороший результат, тем более переносимой будет эмоция страха.
Чем меньше времени вы потратите на сравнение себя с другими, тем меньше вы себя успеете расстроить в ответственный день, потому что для всех жителей планеты, кроме одного, найдется «Катя», которая научилась владеть своими эмоциями лучше, чем вы на данный момент времени.
Неуверенность как привычка к проекции
«А судьи кто?»
Представьте, некий человек делает публичное выступление. Это выступление будет замечено видными начальниками, много зрителей, и тема такая, по которой считается, что докладчик разбирается. Поводы для волнения имеются — мероприятие косвенно повлияет на будущее, кроме того, событие имеет символическое значение подтверждающего или частично опровергающего идентичность «разбирающегося в своем деле профессионала», требуется навык публичных выступлений, который для большой части людей не является «автоматизированным».
И вот все позади. Никаких из ряда вон выходящих эксцессов не произошло. Докладчик не упал в обморок, не закашлялся на пять минут перед аудиторией, не сказал вопиющей глупости, разоблачающей его невежество. Также очевидно, что это не было шоу века. Какая-то часть зрителей скучала, другие слушали, в конце задавали вопросы. Аплодисменты в конце были, не овации, но нормальные для такого собрания и докладываемой темы.
Допустим, эта ситуация произошла в жизни двух разных людей. Одного, который имеет относительно автономную систему отношения к себе, и второго, склонного к «проекции» оценивающей фигуры (вам станет ясно на примере). В детстве все мы «проецируем» на родителя или воспитателя, и это в высшей степени здорово и необходимо до поры до времени. Когда и как должен быть осуществлён «переход» — это отдельный вопрос, который не вместится в рамки данной статьи.
Представим, что докладчицы — девушки. Первую назовем Ю., вторую — Н.
Ю. и Н. делали доклад в пятницу и столкнулись с тем, что в преддверие выходных люди, чьё мнение о своём выступлении им хотелось бы узнать, спешат покинуть офис. Значит отзывы получится собрать только в понедельник.
Ю. проанализировала, насколько ей самой понравилось, как она справилась с задачей. Она никогда не была оратором, поэтому каких-либо конкретных критериев, по которым стоило бы оценивать выступление спикера, у неё в голове не имелось. Но все-таки Ю. сформулировала для себя несколько: в следующий раз можно было бы попробовать чаще менять позу, двигаться, так как скорее всего она «замерла» перед зрителями и слишком старалась ничего не упустить (из-за чего выглядела несколько неестественно). Также стоило бы попытаться включить небольшую уместную деловому контексту шутку, чтобы войти в эмоциональную связь с большим числом зрителей и казаться менее «монотонной». И наконец, она заключила, что несколько абзацев из середины доклада были мало понятны, плохо воспринимались на слух — смотрелись хорошо в виде текста, но в речи казались излишними. Ю. порадовалась, что она все-таки решилась выступить, хоть и пришлось приложить дополнительные усилия сверх обычной рабочей занятости (подготовить материал, понервничать перед и во время выхода). Затем она «просмотрела» своё выступление глазами тех, кого считала авторитетами и к чьему мнению прислушивалась. Конечно, они не могли не заметить, что вышло не идеально. Но так лучше, чем вообще не получить сегодня этот опыт. В понедельник и вторник Ю. получила несколько обратных связей от коллег, которые дополнили её видение своего выступления и придумала, как использовать эти отзывы в дальнейшем.
Н. надеялась, что после выступления волнение пройдет. Но оно, оказалось, не собиралось её покидать. Она постаралась распознать хотя бы во взгляде начальника оценку своего выступления, но с досадой отметила, что он был охвачен чем-то «своим». Н. таки решилась перехватить нескольких своих коллег, с которыми общалась наиболее тесно, и несмотря на их стремление скорее приступить к нерабочим пятничным планам смогла узнать их мнение на свой счет. Однако для обретения спокойствия этого не хватило. Н. с досадой представила, как долго ждать до понедельника, продолжая чувствовать себя не на своем месте — только тогда, самое раннее, она сможет узнать о том эффекте, который произвела. Н. терялась в догадках, как могли отнестись к её дебюту в пятницу. Получит ли она поддержку своим начинаниям или в следующий раз постараются дать слово более опытному кандидату.
Все выходные Н. невольно приходили в голову мысли, напоминавшие насколько важны такого рода выступления для её ближайшего продвижения на работе. За это время она несколько раз пытается с помощью авторитетных лиц вынести вердикт своим действиям в пятницу: представляет старших по званию, фантазирует, какие соображения им приходят насчет неё. Как бы ей хотелось услышать в понедельник (желательно первым делом с самого утра) от одного из начальников, что все прошло хорошо, что ей стоит продолжать, чтобы они дали какие-либо ценные рекомендации, которые помогут ей вскоре начать выступать лучше. И вот будет неприятность увидеть в их глазах скепсис и разочарование.
К понедельнику Н. успела намучаться ожиданием, чувствовала себя уставшей. Это состояние мешало «спокойно строить свои планы», ничего, кроме как дождаться хороших вестей, не хотелось. Думала о том, что публичные выступления — это настоящее испытание: и до, и после и во время.
Моя мысль состоит в том, что во втором случае имеет место проекция оценки своего поступка и своего потенциала, из которой вытекает необходимость тяготиться ожиданием. Для психики необходимо ассимилировать опыт, тогда появляется готовность приступить к следующему делу, проявляя в нем достаточное возбуждение и продуктивность. В последнем примере ассимиляция не может произойти, поскольку некоторые люди извне наделены изнутри свойством, что без их слов вердикт по тому или иному вопросу не должно считать действительным и в достаточной мере весомым. Поэтому второй пример иллюстрирует не плохую «переключаемость», а именно техническую невозможность этого переключения. Проблема не в том, что переключение происходит медленно, а могло бы быть более быстрым, но в том, что для потенциально полностью внутреннего процесса требуется еще кто-то — музыкальная партия для одного играется двумя и пока этот другой не подключится, она не может быть закончена.
Именно второй тип реагирования на стрессовые события как самим человеком, так и его окружением, интерпретируется как «неуверенность в себе». У этого способа также есть побочный эффект, что человек продолжает свою деятельность при достаточном количестве поддержки извне и останавливается, сталкиваясь с осуждением, непринятием или даже просто отсутствием положительного отклика (нейтральная реакция).
Неуверенность — это непринятие (незнание, непонимание) своего естества
Некоторые процессы, которые тесно ассоциируются с неуверенностью, являются неизбежными для любого человека. Например, все испытывают иногда волнение, страх, смущение, нежелание проявить инициативу. Но тот, кому «спокойно со своим страхом», не будет считать себя неуверенным и не будет так восприниматься со стороны, он даже может не выглядеть хоть сколько нибудь напуганным. Парадокс в том, что если принимать свой страх (или стеснительность, или смущение), не бояться его, не наделять лишними значениями, то можно осуществлять с относительным комфортом даже ту деятельность, которая его вызывает. К любви и спокойствию по поводу любых собственных эмоциональных состояний (в том числе, доказывающих нашу «слабость») призывает множество книг по тренингу уверенности в себе или воспитанию навыков адаптации к стрессу.
Заключение
И все-таки, если хочется иметь больше уверенности в себе полезно уяснить — какое более конкретное искреннее желание стоит за абстракцией «становления уверенным в себе». Что должно случиться, чтобы вам стало все равно: есть ли у вас уверенность в себе или она вовсе отсутствует? Тому, кто не раздираем тайными или явными нуждами, опасениями, противоречиями не требуется что-либо неопределенно необъятное, такое как «уверенность в себе». А если нечто, гложет, что вполне естественно для различных жизненных этапов, заняться этим напрямую.
