А помню лет 7 назад работала с подростком и услышала фразу, которая заставила меня подробно призадуматься. При этом ответ на зародившийся вопрос до конца не вызрел во мне до сих пор.
Фраза звучала так: «Пришла я домой. За два часа сделала уроки. И понимаю, теперь все, что стоило бы сделать, доделано. Радуюсь, расслабляюсь. Решаю отправиться во двор». (7-8 класс)
Казалось бы ничего бросающегося в глаза в этих словах нет. Но меня они повергли в глубокие экзистенциальные сомнения и прозвучали также непривычно моему эмоциональному опыту как «на камчатке некоторые люди практикуют оленеводство, у них есть стадо оленей того или иного размера, которым они занимаются».
Дело в том, что мой школьный опыт был устроен принципиально по-другому. По крайней мере с третьего класса. У всех моих близких друзей — тоже. И состоял он примерно вот в чем. У меня была общеобразовательная школа, музыкальная школа, спорт и общение со сверстниками, последнее выражалось в прогулках и разговорах в перерывах и в менее явной форме на уроках (был период, когда эту четверку сфер деятельности дополнила художественная школа). К музыкальным инструментам таланта у меня не было вообще. Поэтому в отличии от одной из своих лучших подруг фортепьяно я «на лету» не готовила никогда. Это занимало часы чистого времени. И так несколько дней в неделю.
Переживания типичного дня: «Многое из того, что стоило бы сделать не сделано, и не будет сделано, и это неизбежность. Как мне с этим поступить сегодня? Еще что-то нужное сделать или уйти во двор/астрал своих мыслей и отвлеченных занятий/ компьютерную игру, фильм?».
Вместо «радуюсь доделанному, расслабляюсь… решаю осуществить…» в моем эмоциональном мире помогала спасительная злость в виде «так… важные штуки, пошли вы вон из поля моего внимания на сегодня; я до завтрашнего утра — все».
Номинально я была отличницей и в общеобразовательной школе, и в музыкальной, и художественной, и иногда получала медали в спортивных соревнованиях. Но это не означало вовсе, что мною были «довольны» (только если на спорте и в художке).
Наоборот, из-за обилия сфер занятости мной были регулярно и почти везде оправданно недовольны. Например, за не открытый ни разу учебник МХК. Не то чтобы мировая художественная культура провинилась тем, что неинтересна и неполезна, просто она не вошла в список самого критичного. Друзья хотели чаще видеть меня на «вписках» или участником совместных авантюр и прогулок, раз уж я не чистый «ботан», а социально активный человек (периодически, по крайней мере). В музыкальной школе вместе с остальными я получала разносы за крайне плохое знание сольфеджио и музыкальной литературы.
В итоге, во мне выработались такие качества как относительная толерантность к непредсказуемости и неопределенности (когда много всего, обязательно что-то пойдёт не по плану, а ты ни за что не угадаешь, что именно), к конфликтам и тому, что мной могут быть недовольны.
Вроде полезные для ряда вещей качества. Но чего бы я больше хотела пожелать своим детям (к содержанию экзистенциальных сомнений). Чтобы они набирали себе вызовов без надрыва и говорили себе в последней трети дня: «что стоило сделать, то на сегодня сделано, чем займемся теперь?». Или чтобы они овладели этой полизадачностью и стрессоустойчивостью, дающими решающее преимущество в некоторых критических ситуациях. Очевидно не столь многое все равно будет зависеть лично от меня и очевидно, что гармония в балансе нагрузки, фрустрации, ярких красок от интенсивно сменяющих друг друга процессов и беззаботности. Но где и в каком возрасте эту желательную грань себе назначать. Что посоветовать детям, если спросят мнение…
Я сама, как мне кажется в школьном периоде жизни, провела границу примерно там, где она, согласно моему восприятию, лежала у моих родителей (хотя они об этом не просили и не требовали). Они жили в моем детстве скорее интенсивно и разносторонне, хотели успеть в этой жизни всякого (и успевали), нежели радовались спокойной беззаботности в выходные или к концу дня.
