Вот еще один чуть более подробный иллюстративный пример, вымышленный, к которому я буду обращаться дальше. Точно такого случая, как я сейчас опишу, у меня в практике не было, но я почти уверена, что это вопрос времени — рано или поздно появился бы:
Приходит женщина, рассказывает про свою семейную ситуацию. Она состоит в том, что её мужчина, из-за выбранного способа финансового обеспечения семьи, может быть вместе со всеми своими близкими подвергнут преследованию. То есть для него и членов его семьи, с некоторой долей вероятности (небольшой), возможно вторжение каких-то людей извне с целью причинения тяжкого вреда здоровью.
Женщина сообщает, что хотела бы абстрагироваться от ситуации, поскольку мужчина ее работу не поменяет, она с ним расставаться не собирается, только зря от своих нервов здоровье теряет.
Подобный запрос можно рассмотреть как противостояние двух внутренних ролей («родителя» — «ребенка»; или «собаки сверху» — «собаки снизу» по Перлзу), и мы вернемся к этому, после того, как я опишу еще одну иллюстрацию из жизни.
Представьте родителя, который приводит ребенка пяти лет. Родитель говорит: «помогите, у меня ребенок бьется головой об стену, когда расстраивается; почему так происходит — не знаю, как исправить — не знаю». Из этих данных известно одно — родитель и ребенок так сочетаются друг с другом и внешним контекстом, что последний реагирует на происходящее эпизодическим битьем головой об стену и лучшего способа совладания пока не освоил. Поскольку родитель и ребенок размещены в разных людях, задача психолога очевидная — внушить родителю, что ребенку срочно требуется работа со специалистом, поскольку симптомы довольно тяжелые, игнорировать их опасно, дальше будет хуже. Родитель уже давно напуган происходящим, поэтому он соглашается.
Теперь у нас есть ребенок, мы можем поговорить с ним наедине, выслушать его, диагностировать и через это определить наиболее перспективный формат работы — какое количество встреч провести индивидуально с ребенком, сколько общих с родителем, или один специалист пусть работает с мамой, второй с ребенком. В имеющемся контексте — опыта, знаний и навыков будет достаточно, чтобы начать улучшать ситуацию. Ребенок постепенно с помощью специалиста осваивает новые, более конструктивные способы справляться с окружающей действительностью (отпадает необходимость биться головой о стену). Родитель, если повезет, тоже научается лучше помогать своему ребенку адаптироваться к миру; осознает те способы, которыми он мог ранее неумышленно усложнять ему эту задачу.
В нашем первом примере с опасным заработком денег мужем, «ребенок», или «собака снизу», женщины, которая пришла, «бьется головой об стену» когда вспоминает о той, угрозе, которая нависла над семьей. Но мы не можем поговорить с «ребенком» наедине. Даже в упражнении пустой стул «дети» таких клиентов «слова лишнего не скажут» в присутствии строгого «родителя». А отсутствие родителя, по понятным причинам, не реализуемо. И получается тупиковая ситуация:
«Мой ребенок бьется головой об стену, но поговорить с ним я вам позволить не могу. Если вам есть, что сказать, мне скажите. Если нет, то мы пошли». Можно прочитать убедительную речь о пользе долгосрочной «парной» терапии, объяснить, какие цели можно поставить внутри данного формата: улучшение навыков коммуникации, повышение удовлетворенности отношениями и пр. И затем в длительной работе дождаться, пока «ребенок» тоже заговорит откровенно, и тем самым закончится удушающий монолог «взрослого» в сочетании с пассивным сопротивлением второй стороны. Но если вспомнить, как реагируют реальные пары (не только «внутренние») — то многие из них ищут разового вмешательства и недоверчивы к пользе длительных форматов.
Возвращаясь к названию: Можно ли отречься от своих желаний?
Можно ли избавиться от «ребенка» или запереть его в боксе со звукоизоляцией?
Нет… Или второе — да, но с серьезными побочными эффектами, которые покажутся вам довольно пугающими
Означает ли это, что нужно потакать «ребенку», всегда угождать его желаниям в серьезных вопросах?
Не обязательно… Но чем более травматичный для него выбор вы совершаете, тем более серьезные коммуникативные навыки требуются, чтобы нивелировать появившийся «разрыв» в связи.
Фрустрация слияния — о чем это?
Для упрощения понимания опять обратимся к детско-родительскому треугольнику: папа, мама, ребенок. Если мать не очень дорожит хрупкой тканью доверительности в отношениях с ребенком, и её отношения с мужем при этом строятся таким образом, что она подстраивающаяся сторона, а он — задающая направление, то когда возникнет противостояние между интересами ребенка и мужа, скорее всего, будут выбраны для подстройки именно интересы мужа (отца ребенка). Но такие распутья невозможно пройти и забыть просто от того, что «они уже в прошлом». Если это реальная семья, то ребенок останется стороной, понесшей потери. Чем серьезней ситуация, тем более возможно, что отношения мать — ребенок нарушатся на какое-то время, а в самом тяжелом варианте — разрушатся и не восстановятся до первозданного вида (например, когда дети не прощают родителей, изолируются от них, перестают доверять, становятся скрытными). Судьба отношений с «ребенком», конечно, как минимум в половину, находится в руках матери и зависит от её дипломатических и коммуникативных навыков.
Фрустрация слияния — это сбой в гармоничном ходе отношений. Он может возникнуть тогда, когда способ бытия в отношениях у одного из партнеров — принимать сторону партнера — перестает работать. Обычно таким поведением достигается единение взглядов, которое обоих заставляет чувствовать успокаивающую принадлежность общему делу и удовлетворенность отношениями в супружестве («Ты ешь только зеленые яблоки, и не приемлешь красные, и я тоже, значит все в порядке — мы команда»). Но в какой-то момент привычное «принятие точки зрения партнера» не только не приносит обычной радости («Ты не собираешься заводить детей… значит, и я не собираюсь!?») от присоединения к «мы» вместо «я», но и запускает внутри настоящую революцию (открытую, или партизанскую) с утратой внутреннего равновесия. И один из вариантов мучительной внутренней войны — испортившиеся отношения с «ребенком», чью сторону не выбрали и который выдает пугающие «симптомы».
- Часть 1
- Часть 2
